Как-то летом я работала в пионерском лагере помощницей пионервожатой. Там у меня приключилась огромная любовь к одному вожатому. Такая любовь, которая может быть только в 17 лет. Знаете, когда дрожат коленки и сердце в груди делает - ты-дын, ты-дын, ты-дын.
Парень был высок, мускулист, черен и кудряв волосами, играл на гитаре и пел. Особенно хорошо у него получалась песня А. Барыкина "Аэропорт". За это я его и полюбила, можно сказать.
А еще в старшем отряде был мальчик 14 лет, удивительной красоты. Такие лица, на которые можно смотреть бесконечно, и бывают они именно в этом возрасте (древние греки знали это отлично), а потом безнадежно портятся. Так вот, а этот мальчик почему-то влюбился в меня. И мне он тоже нравился, несмотря на описанную выше любовь к поющему "Аэропорт" А. Барыкина.
И я вот так металась всю смену, не зная, кого бы выбрать. Мальчик еще учился в школе, но обещал ее бросить и пойти работать, чтоб жениться на мне, а поющий вожатый уже был взрослым мужчиной, и немного фарцовщиком, а также любимцем взрослых женщин. На лицо мальчик был красивей, но у вожатого были вот тааакие мускулы. В общем, так я протерзалась всю смену, подключив к моей дилемме располагающих к доверию малышей (у нас был отряд шести- и семилеток).
Но потом все-таки окончательно решила любить певуна. Естественно, только глубоко-глубоко в сердце, ибо что руки у меня все равно были связаны - за всем бдил мой папа, расставив в лагере кордоны из знакомых студентов и преподавателей, которые докладывали ему каждый мой шаг.
А недавно в соцсетях нашла и одного, и другого.
Тот, который вожатый, превратился в отцветшего хряка с водянистыми глазами и неясными занятиями.
А мальчик, кстати, по-прежнему красив, и стал владельцем сети стоматологических клиник, но каких, не скажу. И мне бы мне это весьма и весьма сейчас было на руку.
А у вас как обстоят дела с бывшей сильной любовью?
Journal information